There is need for JavaScript.

О нас
Новости
Живи Израиль
Культура
Алия
Балаган
Почта
Россия-Израиль
Статьи и материалы об Израиле
Нельсон Рокфеллер и ИзраильИзменять ли Закон о возвращении.Йони. Фильм Семена ВинокураЭтот народ непобедим."Слово Божие сделало меня сионистом!"ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ДЖИММИ КАРТЕРУ И МЭРИ РОБИНСОНОперация "Остров Грин"Фильмы об Израиле (YouTube)Война «Облачный столп».Лики Израильской армии.Территории и оккупантыПастор Джон Хейджи: «Ани исраэли - Я – израильтянин»Капля разума в океане левого безумияЛариса Латыни после поездки в Израиль.На храмовую гору можно и нужно восходить !Наша правда и их "правда"В. И. Новодворская "Об Израильско-арабском конфликте"Дина Рубина "Дети""Точки над i". Е.Биргауз Phd, зампред. Ассоц. дружбы Израиль-Россия.Поддержи Петицию «В защиту Израиля, в защиту разума»Елена Боннэр "Об Израиле и мире"Речь Руперта Мердока при вручении ему "National Human Relations" ПремииМеир Хар-Цион и Красная СкалаПредлагаемая вашему вниманию статья была написана 41 год тому назад!Найди отличиеНЕТ переговорам о разделе Иерусалима !Впечатления от Израиля: "Я почувствовал себя евреем с мессианским комплексом"Израиль может надеяться только на себяДж. Фара: Если бы Израиль не возродился...Барри Рубин: "Вот почему Израиль выигрывает войны - 12 факторов"Яалон: "Программа размежевания провалилась"День независимости Израиля.Елена Боннер о бойкоте израильских ученых.Земля обетованная.Что ищут в Израиле 3052 еврея из Нью-Йорка и Нью-Джерси?Арабы разыгрывают карту «бакшиша»Раввин Гельман: "В конфликте вокруг Газы правы все стороны"Инна Аролович: "Неизведанный Израиль"Авигдор Либерман: только "русские" смогут спасти Израиль!Ирина Цыпина: “Путевые заметки на страницах острова Алия”Евангелист Робертсон: «Израиль – это святое»Давид Шехтер: Запад есть запад, а восток есть восток?Шифра Хоффман: "Ода еврейскому “поселенцу”Яшиго Сагамори "Еще раз про любовь"Аркади Мил-Ман "Израиль с Россией друзья по несчастью"Чарль Краутхаммер "Интифада окончена - Израиль победил. "Заявление Елены Боннер 11 мая 2004 года"Где же находится Иерусалим"Раввин Джонатан Сакс "Плохому предшествует демонизация"Позитивная реакция Сохнута на обращение ""Hebrew SOS" из России.Спасители человечестваПравозащитная поддержка плана мира Бенни Эйлона.Посадите дерево в ИзраилеЭпизод эпохи борьбы за создание Израиля (видео на англ. яз.)План мира Бенни Эйлона-- 58 --

Фонотека. Бублички

КУПИТЕ БУБЛИКИ ДЛЯ ВСЕЙ РЕСПУБЛИКИ!

Маша Аптекман


Бублик — кулинарное изделие, пшеничное тесто кольцом, сваренное в воде, а потом запеченное. Также бубликами часто называют различные предметы круглой формы с отверстием в центре, например руль автомобиля или колесо. Бублики являются традиционным изделием русской кухни. (словарь Ушакова)


Однажды Исаака Дунаевского спросили: «Какая ваша самая любимая песня протеста?»

«Бублички, — ответил Дунаевский. – Лучшей песни про тесто еще никто не написал!»


Александр Кушнер тридцать лет назад дал нам понять, что времена не выбирают. И с ним, увы, трудно поспорить. Но если бы вдруг совершенно случайно ко мне на плечо присела бы фея и сказала, что я могу – вот прямо здесь на месте – выбрать себе какое-нибудь время, я, не задумываясь, выбрала бы НЭП.


НЭП! Чудесные времена, когда, боязливо оглядываясь назад, в «доисторические» годы военного коммунизма, народ выбрался наружу из нетопленых пещер-квартир, сбросил потертые мамонтовые шкуры, напялил узкие платья и широкие штаны и пошел гулять – ведь все равно пропадать. НЭП! Писатели-попутчики-серапионовы братья, забившись в углы коммунальных квартир, писали рассказы, ставшие потом классикой русской литературы. В ресторанах танцевали шимми. По улицам ходила большая крокодила. На Сенной площади в Ленинграде торговали репой: за кило — миллион рублей, уменьшительно-ласкательно прозванный народом «лимоном». Всюду жизнь!


Шел трамвай десятый номер

На площадке кто-то помер,

Не тревожьте мертвеца,

Ламца-дрица-гоп-ца-ца!


Недолгие годы нэпа были, возможно, лучшими в долгой и страшной истории двадцатого века. А лучшее, что осталось от тех лет – песни.


Самая знаменитая и долгая жизнь из всех нэпмановских песен была уготована песне «Бублички» (она же – «Бублики»). Разухабистые, написанные на типичный одесско-еврейский мотив и при этом ужасно жалостливые «Бублички» стали символом НЭПА – «мелкобуржуазной» частной торговли, полуграмотной, полунищей, полуофициальной.


Ночь надвигается, мильтон ругается

Все погружается в ночную мглу

А я забытая, тряпьем прикрытая

И не умытая одна бреду…

Купите бублики, гоните рублики

Гоните рублики вы мне скорей!

И в ночь ненастную меня несчастную

Торговку частную ты пожалей!


Песни, подобные «Бубличкам», «Жареному цыпленку» или «Мурке» стали такой неотъемлемой частью городского фольклора, что сложно поверить, что у них есть автор. Однако есть.


«Бублики» написал киевский журналист Яков Давыдов. В первые годы революции Давыдов жил то в Киеве, то в Одессе и зарабатывал на жизнь тем, что писал под псевдонимом Жгут или Боцман стихотворные фельетоны и эпиграммы против врагов Советской власти. А в середине двадцатых выбрал себе новое имя — Яков Ядов — и занялся сочинительством куплетов для маленьких кабаретных театров. «Бублички» тоже были предназначены для кабаре.

Первый исполнитель песни Григорий Красавин через много лет вспоминал: «Приехав на гастроли в Одессу, я был поражен тем, что, пока я ехал с вокзала к Ядову на Сумскую улицу, всю дорогу меня сопровождали возгласы: «Купите бублики!» Мне захотелось иметь песенку с таким припевом. О своем желании я сказал Ядову и сыграл на скрипке, с которой обычно выступал, запавшую в память мелодию. Яков Петрович сразу загорелся: «Это прекрасная идея! Надо показать в этой песенке несчастную безработную девушку, мерзнущую на улице ради куска хлеба, умирающую с голода для обогащения нэпмана, так сказать, одну из «гримас нэпа». Он задумался, потом повернулся к жене: «Оль, ставь самовар для артиста. А я буду печь бублики…» Полчаса стучала в соседней комнате машинка. В тот же вечер я с листа исполнял «Бублики» в «Гамбринусе». На следующий день их запела вся Одесса. А через некоторое время, когда я приехал в Ленинград, Утесов, встретив меня, сказал: «Гриша, я пою твои «Бублики». Ничего?» — «Кушай на здоровье!» — ответил я ему.

Вариант песни "Купите бублики" в исполнении Григория Красавина


Здесь трачу силы я

На дни постылые,

А мне ведь, милые,

Шестнадцать лет…

Глаза усталые,

А щеки впалые,

А губки алые,

Что маков цвет.


Горячи бублики

Для нашей публики,

Гоните рублики

Мне кто-нибудь…

Суженый встретится,

И мне пометится…

…Мой честный путь.


«Бублики» с триумфом пошли путешествовать по стране. Как это обычно бывает, появились народные варианты, в которых слова были существенно изменены. Но тут как раз закончился НЭП, а с ним и развеселые театры-кабаре. И «Бублики» ушли в подполье, в «городской фольклор», а фольклор, как известно, не имеет автора.


Константин Паустовский вспоминал, что Ядов был по натуре человеком уступчивым и уязвимым. «В тридцатые работы у него было очень мало, да и слава его как автора «Бубликов» не способствовала яркой советской эстрадной карьере. Жить ему было бы трудно, если бы не любовь к нему из-за его песенок всей портовой и окраинной Одессы. Ядов охотно писал для них песенки буквально за гроши. Внешне он тоже почти не отличался от портовых людей. Он всегда носил линялую синюю робу, ходил без кепки, с махоркой, насыпанной прямо в карманы широченных брюк. Только очень подвижным и грустно-веселым лицом он напоминал пожилого комического актера. Один раз он сказал мне с грустью: «Если говорить всерьез, так я посетил сей мир совсем не для того, чтобы зубоскалить, особенно в стихах. По своему складу я лирик. Да вот не вышло. Вышел хохмач. Никто меня не учил, что во всех случаях надо бешено сопротивляться жизни. Наоборот, мне внушали с самого детства, что следует гнуть перед ней спину. А теперь поздно. Теперь лирика течет мимо меня, как река в половодье, и я могу только любить ее и завистливо любоваться ею издали. Но написать по-настоящему не могу ничего». В конце тридцатых измученный Ядов, которому в те годы было уже попросту не на что жить, написал отчаянное письмо Вышинскому:


«Я чувствую что меня решили ликвидировать. В 1929 году в Ленинграде, где я тогда жил и работал, организовалось некое ОСЭ (общество советской эстрады). Свою деятельность ОСЭ начало борьбой с «ядовщиной».


Видя, что силы неравны, что меня могут угробить, я уехал в Москву. Но в Москве я не спасся. Рапповцы устроили мой «творческий вечер», на котором разгромили меня в пух и прах, причислив к лику классовых врагов.


Этот «творческий вечер» стоил мне кровоизлияния в мозг. 10 октября меня в почти безнадежном состоянии отвезли в Басманную больницу. И пока я на больничной койке боролся со смертью, моя жена боролась с человеческим бездушием. Никто из писательских организаций пальцем не шевельнул, чтоб мне помочь. Я хочу только одного: восстановить свое здоровье и трудоспособность настолько, чтоб по мере сил быть полезным дорогой Родине».


Забытый и больной, Ядов умер в 1942 году. К тому времени его самая знаменитая песня уже давно жила сама по себе, и главная ее слава гремела вне России. Одесские эмигранты перевезли «Бублички» в Нью-Йорк, и уже в конце двадцатых их распевали на Нижнем Ист-Сайде. «Бублички» превратились в «Бейгелах».


Американская песня на идише, призывавшая «Ну койфт же бейгелах…» стала началом целой песенной традиции – еврейского свинга, и именно с нее начался взлет песенной карьеры знаменитого дуэта «Сестер Берри» – по иронии судьбы, внучек киевского булочника Бейгелмана. Если верить легенде, где-то на улице молоденькая Мина Бейгелман услыхала песенку, которую легко запомнила и часто напевала. Песенка называлась «Бейгелах». Как это и должно быть в легенде, некто случайно услышал её пение и пригласил девочку спеть на еврейском радио. Так песня «Bublichki» стала знаменитой.

Вариант песни "Купити бублички" в исполнении Сестер Берри.


Но песенка про бейгелех – это совсем, совсем другое дело, чем песня Ядова. Другое в ней все: настроение, эпоха, стиль. Тяжелая судьба героини «Бубликов», «жертвы НЭПа» – это кабаретное представление, игра… А сама героиня, хоть и неумытая и тряпьем прикрытая, – веселая разбитная деваха, много повидавшая на своем пути. Она вроде бы просит, чтоб вы ее пожалели, но просит не то чтоб чересчур жалостливо: «Гоните рублички вы мне скорей! Гоните рублики для всей республики!» Сестра у нее – проститутка, братишка, хоть и маленький, – уже карманный вор. И с мильтоном она, если надо, поругается. У идишской песни «Бейгелех» совсем другая героиня – томная, боязливая, поэтичная, глубоко несчастная… До бубликов она, скорей всего, продавала фиалки, но после того как Чарли в котелке перевернул корзинку, пришлось переквалифицироваться.


Бублички,

Купите мои бублички

Горяченькие бублички,

Ну, купите!…

Наступает скоро ночь,

Я стою, глубоко задумавшись,

Посмотрите, мои глаза потемнели…

Ночь проходит,

День надвигается снова,

Я стою на улице и думаю,

Что же будет дальше

Дома горе,

И от голода я умираю,

Люди, услышьте мою песню,

От голода слабую…


Вся надежда на какого-нибудь миллионера, который – чего только не бывает в жизни – поедет мимо на своем «кадиллаке», и страсть как захочется ему бубличка. Увидит он девушку с корзинкой и поймет, что нашел свое счастье. А иначе и быть не может. Что такое Америка без американской мечты!

Под стать героине и сама песня. За русскими «Бубличками» стоит еврейская Одесса – веселая, залихватская, хулиганская, кабаретная. За американской песенкой прячется оставленное за океаном местечко, девушка Малкеле с длинными косами, грустная и жалостливая полузабытая песня на идише… и лежащая впереди беспредельная неизвестность. Страшно маленькому человеку – еврейскому иммигранту — в большом чужом непонятном городе.


Наверное, именно поэтому «Бубличкам» удалось стать символом своей эпохи в Америке — так же, как и в России. А в начале тридцатых появился и «истинно русский» «белоэмигрантский» вариант, который распевал в парижском ресторане бежавший из Одессы в девятнадцатом Юрий Морфесси. Песня Морфесси поется от лица мужчины — «торговца частного». По характеру он человек гораздо более предприимчивый, чем неудачливая торговка времен НЭПА. Вместо того чтоб мерзнуть на ночной улице под фонарем, он, не долго думая, «отправляется по кабачкам» — «все что осталося – не распродалося/ а там, надеюсь я, что все продам». И сестра у него не какая-нибудь гулящая да совсем пропащая, а полноправный помощник в работе:


Еще мальчонкою с своей сестренкою

Ирисом, спичками я торговал,

Так что с детства я, да с малолетства я

Торговцем-частником смышленым стал.

С детства человек торговал ирисками. Сразу видно, что далеко пойдет! И умытый наверняка. У неумытого месье с мадамами ничего не купят. На голове, небось, картуз, а под картузом чубчик кучерявый. Купите бублички!

А время катится, и силы тратятся.

Я выпью водочки и не грущу.

А ну-ка, бубличка, кто хочет бубличка,

Гоните рублички – я угощу.


В 1959 году сестры Берри вернули «Бублички» в Россию – на идише и в заграничной свинговой аранжировке. А на недавнем клейзмер-фесте в штате Нью-Йорк современная американская группа «Голем», именующая себя панк-клейзмер-рок-музыкой, лихо под аккордеон исполнила песню по-русски – ту самую, где фонарь качается и мильтон ругается – правда, с чудовищным бруклинским акцентом. И это в очередной раз доказывает: Яков Ядов был прав, что писал куплеты, а не лирику. Я с трудом могу себе представить панк-клейзмерских рокеров, исполняющих под аккордеон в 2007 году «Я помню чудное мгновенье».


В одном из своих эссе Александр Генис писал:

«Если бы мне пришлось выбрать главный дар еврейской кухни Америке, то им бы стал русский бублик. На заре XX века его привезли в Америку бежавшие от погромов евреи. В память об этом он здесь до сих пор называется на идиш: бейгел. Обнаружив, как все наши эмигранты, повышенную жизнестойкость, бублик сохранил если не содержание, то форму и секрет: перед выпечкой его крестят крутым кипятком. После этого, что к нему ни добавишь — лососину, джем, арахисовое масло, он упорно остается собой: удачным сочетанием внешней мягкости, внутренней неподатливости и тайны своей непостижимой середины. Твердо храня эти национальные черты, бублик завоевал Новый Свет, как конквистадоры, — не числом, а умением. Перейдя, примерно в то же время, что Набоков, на чужой язык, он втерся в доверие, чтобы выдавить с американского стола квадратный супермаркетовский хлеб, глинобитные английские маффины и вредные французские круассаны. Готовый принять в себя все иноземное, бублик отдается чужому с азартом и доверием. В Техасе к нему подмешивают красный перец, в Калифорнии посыпают сушеными помидорами, в Манхэттене подают с «Нью-Йорк таймс». Даже в Москву теперь бублик является инкогнито. Своими глазами я видел вывеску на Тверской, где большими русскими буквами была сказано ясно и просто: «Канадские бейгелы». Так не об этой ли восприимчивости мечтал Достоевский, говоря о «всесоединяющей русской душе»?


Мне кажется, что эти слова можно смело применить и к моей любимой нэпмановской песенке.


Booknik.ru